Объявление

Свернуть
Пока нет объявлений.

О первом опыте - без пафоса

Свернуть
X
 
  • Фильтр
  • Время
  • Показать
Очистить всё
новые сообщения

  • О первом опыте - без пафоса

    Вот за что я не особенно люблю Тематическое творчество - так это за то, что каждый второй рассказец переполнен мрачным пафосом и готической красотищей.
    Пиша... Пися... Короче, лабая этот рассказик, я вначале пыталась пародировать знакомых авторов. Потом... как бы сказать? Увлеклась и написала в итоге стебный текстик о своей первой сессии. И что самое занятное, каждое слово в нем - чистая правда.
    Хозяину понравилось. С его разрешения публикую.

    МОЯ ПЕРВАЯ СЕССИЯ


    1. Авось, была – не была!
    Был прекрасный летний день (оригинальное начало, не правда ли?) Свирепое июльское солнце лупило по улицам и крышам домов, пыталось продраться в окна офиса, сухой жаркий ветер погромыхивал полосками жалюзи и овевал мою потную красную физиономию. Кондиционер сломался.
    Зато компьютер работал. «Расскажите мне ВСЕ о своих фантазиях!» - в пятый раз читала я на экране монитора. Смысл маленьких черненьких буковок с трудом доходил до меня. Неужели я готова рассказать о своих грязных мыслишках этому незнакомцу, постучавшемуся в мою анкету на сайте знакомств «Мумбо-Юмбо» и предлагающему – ах! – секс с несколькими партнерами? За соседним столом насупился Бедный Юрик, мой коллега и бывший бойфренд, закативший мне на днях сцену ревности из-за пустяков: я всего лишь делала минет саксофонисту, выступавшему на нашем корпоративе, и это заметил кое-кто из сотрудников. А шо такое? Я и сама Юрику об этом рассказала. Я ж ему все рассказывала: и о Вовке-морковке с пустой головой и длинным безотказным хуем. И о Мише-затейнике и его попытках устроить свидание сразу с двумя дамами. Промолчала, правда, о последних своих приключениях, которые надыбала на мумбе-юмбе.
    Итак, жизнь была пустой и серой. Даже многочасовая ебля с Вовой, затейливая - Мишей и длинные томительные унылые прогулки в компании с Бедным Юриком, его фотоаппаратом и парой косяков марихуаны не скрашивали эту серость. Так положено по сюжету: жизнь героини всегда пустая и серая – до тех пор, пока не появится Он. Складки на упитанных моих боках изгибались грустными дугами, мои толстые ляжки, обтянутые линялой джинсой, а также клитор, большие и малые половые губы и влагалище томились...
    И вот наконец свершилось! Он появился в интернете – незнакомец, прячущий свое лицо за чужим фото, предлагающий мне (приличной женщине!) группенсекс и просящий – нет, требующий! – рассказать о своих тайных желаниях. «Ну каков мерзавец!» - подумала я и оставила ему свой номер телефона.
    Он позвонил вечером. «Нет! – закричала я в трубку голосом артиста Папанова. – На это я пойтить не могу! Я должна посоветоваться с шефом… с Михал… Иванычем…» Но через минут десять, вслушавшись, наконец, в бархатный гипнотизирующий баритон, я поняла, что Он вовсе не зовет меня немедленно мчаться на хату и ебаться в рот и в жопу с десятью незнакомыми мужиками (эхх! жаль...), а всего лишь предлагает встретиться завтра и выпить кофе. Ну ладно, так и быть.
    На следующий день Он перезвонил. Кофе, сказал, будет, но не в шЫкарном рЭсторане, как я надеялась, и даже не в забегаловке средней руки, а в пустой квартире. ООО! Вот что! ОН! ТАМ! ПОКУСИТСЯ! НА МОЮ!! НЕВИННОСТЬ!!!
    Стоп, на что покусится? На мое правое ухо, невинное маленькое ухо, распухшее как пельмень и покрасневшее как вареная креветка от этих неприличных предложений? Кажется, это единственное по-настоящему невинное место в моем упитанном, с трудом помещающемся в зеркале организме.
    Эх, авоссс! БилА–нибилА!!! Пойду.

    2. Джентльмен удачи
    Четвертого июля …нцатого года чертово солнце аццки блистало с раскаленного добела неба и припекало мою тогда еще натурально-черную макушку, когда я плелась по мягкому от зноя асфальту, по тротуару, вдоль раскопанной канавки, обсаженной пыльной травкой, в которой даже поваляться не хотелось (в травке, а не в канавке), высматривая поворот на искомую улицу. Найдя его, я немного посидела в тени остановки, спасаясь от безжалостных лучей послеполуденного светила, последовательно отыскала на самой улице магазин спортинвентаря, цветочный киоск и два гастронома. В гастрономе я увидела двух старушек в цветастых ситцевых платьях и молодого человека в широких парусиновых шортах и резиновых тапочках на босу ногу – он покупал три бутылки «Черниговского» и тощую воблу, попахивающую общественным туалетом. Это был несомненный знак.
    Послонявшись по улице туда-сюда, стараясь не выходить из жалкой пыльной тени разморенных жарой лип, я наконец почувствовала, как нервно дрожит на ляжке мобильник, запиханный в карман тесных джинсов. Дребезжание старого телефона. Тогда я еще не знала, что этот звук будет приводить меня в трепет на протяжении многих месяцев… «Алло, Эсмеральда? Это я, Луис-Альберто, - услышала я уже знакомый бархатный баритон, от которого дрессированные мурашки внизу живота сделали стойку, а потом заскакали галопом.
    …Он стоял там, где улица делала небольшой изгиб. «Эсмеральда?» - своей характерной походкой вразвалочку, походкой боцмана, сошедшего на берег с пиратского корабля и держащего курс на портовый бордель, он направился ко мне, и в первую секунду я почувствовала себя последней шлюхой из этого борделя. В его светло-карих глазах прыгали чертики, строившие мне рожи. Под крепким, нахально торчащим длинным носом обосновались пушистые усы. На круглой голове топорщился ежик темно-русых с проседью волос. Тяжелые руки с большими кистями небрежно свисали с массивных плеч, и если бы я знала, что эта здоровенная как лопата мужская ладонь в будущем множество раз с размаху опустится на мои невинные… тьфу ты… на мои упитанные ягодицы, оставляя на них красные вспухшие следы, похожие на морские звезды, выловленные из аквамариновой пучины тропических морей, по которым бороздят пиратские шхуны, а по их скрипящим, отполированным штормами палубам разгуливают мощные усатые безжалостные искатели приключений, перепоясанные саблями, с плетьми в руках, охочие до белых, мягких, сдобных женских тел, подобных моему, и потом я, прощаясь, каждый раз буду покрывать эту широкую ладонь поцелуями, я бы с воплями бежала назад, в тихое болото общественно-политической журналистики, где сидели общественные и политические журналисты, изредка трахающие меня куда придется и закатывающие мне сцены ревности, назад, к своим унылым ванильным друзьям со скучными правильными пенисами, встающими при мысли о романтическом ужине с гречкой и черным чаем, к… Шото фраза очень длинная получилась… Ну в общем, бежала бы c дикими криками в болото.
    Но я не бежала. Дрожащей от волнения, туго обтянутой джинсами ногой я сделала робкий первый шаг навстречу року.

    3. За пивОм, ца-ца
    Смерив меня с головы до ног внимательным взглядом карих, населенных чертями глаз (я нервно одернула майку и нацепила на нос огромные очки, закрывающие пол-лица), Он сказал: «А ну его, этот кофе, в такую-то жару. Пойдемте-ка лучше пивка купим. И кстати, на пиво обещалась прийти еще одна дама, моя добрая приятельница, кандидат наук, между прочим. Посидим, поговорим…» Я вздохнула – одновременно и разочарованно, и с облегчением. Кажется, встреча обещает быть вполне невинной: вместо десяти распаленных самцов, которых я себе уже успела намечтать, меня ожидает светская беседа с Ним и не знакомой пока дамой – кандидатом наук.
    Короткая прогулка в супермаркет, выбор нескольких сортов пива, первые вежливо-неловкие фразы… Черт побери, кажется мне напрасно померещилось в Нем нечто злодейское. А когда разговор самым естественным манером свернул на литературу, я и вовсе успокоилась. Обсудив удобство электронных ридеров, сравнительные достоинства отечественной и переводной фантастики, мы заговорили о русской классике. Точнее, о Федоре нашем Михалыче, господине Достоевском. Тут бы мне и насторожиться: если человек неравнодушен к мутным многословным текстам Михалыча, к описаниям больных извращенных фантазий и темных сторон человеческой души, с этим человеком что-то не в порядке, ой, не в порядке! Откуда знаю? А сама такая, чего уж там.
    Но в тот июльский день, уже клонившийся к вечеру, я настолько обрадовалась тому, что встретила еще одного психа… интеллектуала, увлекавшегося в юности историями про убийц с топорами, князей-эпилептиков, инфернальных красоток и нигилистов, что не заподозрила неладного.
    И вот мы подошли к дому в форме буквы «Г», выпиравшему углом на перекресток узких тихих улиц в старом престижном районе города. Выщербленные ступени вели к железным дверям углового подъезда.
    - Ну что, - бархатный баритон неожиданно превратился в тяжелый бас. – Решайся. За этой стальной дверью тебя ждет…
    «Пиво, тейбл-ток с ученой дамой и продолжение увлекательной беседы о романах Достоевского», - беспечно подумала я и, кивнув, решительно направилась к дверям.

    4. Рояль в кустах
    Итак, входные двери с лязгом захлопнулись за мной, я очутилась на полутемной прохладной лестнице, затем в длинном коридоре, начинавшемся на площадке второго этажа, и наконец – на просторной кухне старой двухкомнатной квартиры с высокими потолками. Я не предполагала, что это пустоватое и явно нежилое помещение с простой мебелью станет для меня филиалом ада и одновременно – санпропускником в рай, где обитают такие же как и я мужчины и женщины со сдвинутыми набекрень мозгами.
    Разливая пиво по разномастным стаканам, я продолжала беспечно болтать, подумывая, что если беседа с ученой дамой и моим визави окажется малоинтересной, я, пожалуй, придумаю предлог, чтобы слинять и даже успею прокатиться на Днепр с Мишей-затейником – он как раз звал меня заняться любовью в кустах. Старик Козлодоев…
    В двери позвонили, Он пошел открывать и вернулся со своей подругой. Ученая дама оказалась примерно моей комплекции, но повыше ростом, с длинными светлыми волосами. Она представилась, и я в ответ сходу назвалась не Эсмеральдой, а своим настоящим именем – Машка. Да и Луис-Альберто, как выяснилось… Впрочем, оставим: пускай Он так и остается… Оном… Оним… Короче. Проехали. Он – и все. Или ладно, пусть будет – Михалыч. В честь господина Достоевского. А то с падежами этими поди разберись.
    Подруга Михалыча принесла с собой довольно объемистый кулек, на который я вначале внимания не обратила. А зря. Знай я, что в нем, я бы бежала с жуткмии воплями… Упс, кажется о том, что нужно было бежать с воплями, я уже писала. Что поделаешь, такой уж день мне тогда выпал – по-хорошему, учитывая все обстоятельства, мне бы надо было только то и делать, что бегать с дикими воплями туда-сюда, но вместо этого я с удовольствием хлебала пиво и даже позволила втянуть себя в беседу, принимавшую с каждой минутой все более рискованный характер. Начав с отвлеченных разговоров о сексе, мы перешли к описанию забавных случаев, затем – к использованию всяких-разных штук – прищепок там… Зажимов… Веревок… Цепей… Плетей…
    Ой.
    Ой, что будет…
    Ой, мамочки.
    Но самое интересное, что от этих разговоров мои дрессированные мурашки… Нет, так неизячно, еще подумают, что у меня паразиты живут в самом интересном месте. Красивше надо писать. Скажем, так: «Я почувствовала, как сладкая истома, горячим комком пульсирующая внизу живота, поднимается вверх, растекается по всему телу, разливается теплой влагой между ног…» Епрст, опять физиология поперла, никакой красоты. А ведь о Теме, более того – о первом опыте в Теме надо писать эпично!
    - Ну что, ты готова?! – Его тяжелый бас заставил меня встать. Дрожа от страха, я опустила глаза. Его подруга, светловолосая грозная Валькирия, дева-воительница из северных лесов, встала рядом с ним, распахнула свою сокровенную суму и…
    -Рояль в кустах! – весело сказала она и достала из кулька многохвостую плетку, эдакий кожаный веник, называемый «флогером». За веником на свет божий показались стек, ремень, моток веревок, смешные мохнатые наручники…
    Приплыли.

    5. Рождение Тематега
    «Зажим! Скальпель! Иглу! Тампон! Спирт! Спирт! Спирт! Огурец!» - отдает команды суровый доктор ассистирующей ему акушерке, принимая сложные роды.
    «Раздень ее! Отведи в душ! Поставь на колени! Разверни!» - команды, произносимые низким мужским голосом, доносились до меня как сквозь вату, я чувствовала только, как умелые и ласковые женские руки тормошат меня, таскают туда-сюда, поливают водой… и такие же умелые и ласковые женские губы целуют. Я с наслаждением отвечала на поцелуи – лет сто не целовалась с женщинами, кажется, еще со времен довольно неудачного юношеского романа с подружкой, и поэтому успела подзабыть, насколько это здорово. Поцелуй женщины – мягкий и сладкий – отличается от мужского. Не в лучшую и не в худшую сторону – в другую.
    «Ну чего я боялась, в самом деле! – думала я, уткнувшись носом в пышную, вкусно пахнущую грудь и (nota bene!) отставив невинную… тьфу ты, пропасть, снова!... Отставив толстую и совершенно беззащитную задницу. – Все так мило. И совсем не стра…»
    АААААА! – я даже не успела краем уха услышать свист многохвостки, как невинную задницу обжег первый удар. Ну да, невинную! До сих пор моя жопа не была знакома с подобными воздействиями, поэтому первая и, как выяснилось позже, очень щадящая порка стала для нее настоящим шоком. Ну и для меня тоже, чего уж там. Сколько их было, этих ударов, врать не буду – не помню. Не шесть, это точно, но и не сотня. Может, два-три десятка, но на первый раз мне хватило.
    Однако, как оказалось, сюрпризы на этом не кончились. Когда я сползла на пол и встала на колени, а Он подошел ко мне вплотную, расстегивая брючный ремень, я привычно сложила губы трубочкой и потянулась…
    Хрясь! – хлесткий удар по физиономии ожег щеку. «Кто тебе разрешал?»
    Ах да, в самом начале, еще не приступив собственно к действу, Он обнял меня сзади, и, сжав довольно чувствительно своими лапищами соски, предупредил: «С этой минуты ты только слушаешься приказов».
    Н-да, попала. Совсем из головы вон. Впрочем, неудивительно: я давно заметила, что стоит предмету мужской гордости оказаться в непосредственной близости от моей головы, мозги из нее вылетают напрочь.
    Но странное дело: увесистая плюха мозгов туда тоже не добавила, наоборот: от накатившего возбуждения жалкие остатки разума исчезли совсем.
    Дальнейшее надо бы описать как-нибудь так, высоким штилем: «Вслушиваясь в приказы, отдаваемые властным голосом, я откинулась на диванные подушки… нет… высокие диванные подушки, дрожащей от возбуждения рукой провела вниз по животу, нащупав в сокровенной ложбинке горячие складки плоти, и когда указательный палец, этот лингам моих одиноких ночей и тайный сообщник самых темных запретных фантазий, мокрый от горячих соков, льющихся из пещеры священного лотоса… Бля, это из Камасутры…льющихся из… Вот же засада, по-русски можно выразиться энергично, но похабно. В общем, вы поняли, откуда льющихся. Так вот, когда сообщник моих темных фантазий коснулся разбухшего от сладостного ожидания… Епс, да что же это! Одни медицинские термины на уме! Коснулся жемчужины, затаившейся в складках моей тайной раковины, горячая…. Про горячее уже было. Ослепительная волна…Во! Точно! Ослепительная волна накрыла меня, и разорвалась в теле миллионом… Волна не разрывается. Нахрен волну. Лучше так: «Мощный заряд взорвался во мне, рассыпавшись тысячей ослепительных звезд… осколков…» Хроника военных действий. Нет, надо слямзить откуда-нибудь красивое описание да не морочиться.
    И в самом деле, не писать же: от мануальной стимуляции клитора, больших и малых половых губ нарастало сексуальное возбуждение, которое усиливал ряд психологических факторов – новизна впечатлений, наличие двух разнополых сексуальных партнеров, наблюдающих за актом мастурбации. Имела место также биохимическая составляющая, а именно выброс гормонов в кровь вследствие болевых воздействий, стимулирующих выработку эндорфинов. Наконец, возбуждение достигло плато-фазы, за которой последовал оргазм, сопровождающийся судорожными подергиваниями мышц и непроизвольным стоном.
    И еще одно признание. Как раз новизна впечатлений настолько ошарашила меня, что оргазм был весьма смазанным. Скажем прямо, если выстроить знаковые события того дня по ранжиру, оргазм оказался бы где-то на предпоследнем месте, как раз перед стаканом пива, замыкающим ряд. Оргазм!... Тоже мне новость.
    А вот все остальное!...
    После этого, ошарашенная и задумчивая, я наблюдала, как совокупляются мои восприемники, затем мы расслабленно пили коньяк, о чем-то говорили… Не помню, о чем. Единственное, что осталось в памяти – на меня нацепили мохнатые наручники, и я долго пялилась на них радостным взглядом дебила, не зная, что снять их могу сама – достаточно нажать на небольшой рычажок в пределах досягаемости моих пальцев.
    Я чувствовала себя почти как новорожденный младенец. Да так оно и было по сути: только что мои «крестные» приняли на свет очередного Тематега.
    Одним извращенцем в мире стало больше. Вот радость-то.
    .
    Последний раз редактировалось Virgola; 03-19-2015, 10:40 PM.

  • #2
    Re: О первом опыте - без пафоса

    Отменный стиль и чувство языка - читал сей опус с превеликим удовольствием. Вы, барышня, часом не филолог по образованию? В любом случае, это не похоже на первую пробу пера. Вышлите что-нибудь из раннего?

    Комментарий


    • #3
      Re: О первом опыте - без пафоса

      Замечательный рассказ.
      Всё знакомо и узнаваемо, вплоть до мохнатых наручников с рычажком. Правда, убрал сразу и навсегда мохнатое покрытие с тех двух экземпляров, которые я использую.
      У вас неповторимо весёлый стиль, не сомневаюсь, что продолжение воспоминаний украсит этот ресурс!

      Комментарий

      Обработка...
      X